За какой-то год омский пловец Никита Коновалов из статиста превратился в чемпиона страны, завоевал серебро эстафеты на мировом первенстве в Риме, охаял самого Майкла Фелпса и останавливаться пока не спешит. О том, что стоит за всеми этими поступками, Никита рассказал в интервью «Омскому спорту».

- С чемпионата мира минуло уже около двух месяцев. Чувствуешь, что жизнь изменилась?
- Если говорить обо мне, то появилось еще больше стремления двигаться дальше, к новым целям. Вижу, что многие стали по-другому на меня смотреть. Раньше во мне видели конкурента, теперь – что-то вроде примера для подражания.

- С какими эмоциями отправлялся в Рим?
- Поначалу волновался, а с приездом все вдруг схлынуло. Боязни не было – как проплыву, так и проплыву. Единственно беспокоило, что все в первый раз. Я ведь даже на сборы ни разу не ездил, все время в Омске тренировался. Постоянно хотелось домой, но, в общем, сложностей не возникло.

- Как тебя приняли в сборной команде?
- За последние два года я в ней единственный новичок. Может, поэтому у ребят ко мне немножко прохладное отношение. Именитых спортсменов там хватает – Евгений Коротышкин, Николай Скворцов - они уже долгое время занимают высокие позиции. А тут появился амбициозный парень, младше на 4-5 лет, вот сразу и встретили в штыки. Когда я им говорю, что планирую побороться с ними перед следующей Олимпиадой, реагируют агрессивно, мол, зазнался пацан. Я нисколько не зазнался, а просто хочу соревноваться с ними.

- Когда человек добивается чего-то серьезного, любой его поступок могут расценить как симптом звездной болезни. Уже ощутил это на себе?
- Такое и раньше было, а сейчас только сильнее проявилось. Еще когда я выполнил норматив мастера спорта, пошли первые обвинения в «звездняке». Не мне судить, но я всегда такой был – сам по себе, одиночка. Мне не нужна компания, друзья, тусовки, я действительно замкнутый. Люди воспринимают это как зазнайство. А мне всего лишь хочется плавать в свое удовольствие.

- Я стал свидетелем твоего прилета в Омск с чемпионата мира. В аэропорту был десяток журналистов, камеры, но ждали они хоккеистов, возвращавшихся со сборов…
- (Перебивая). Мне совсем не обидно, потому что эта помпезность не столь важна. Я не хочу привлекать внимание, его хватает и в бассейне. Просто есть желание, чтобы мои рекорды висели здесь на доске почета, этого достаточно. Ну а «Авангард» больше всего приносит городу, прославляет как-никак. Хотя конечно, хотелось бы добиться, чтобы люди говорили о том, что в Омске есть сильные пловцы, строились бассейны, проводились соревнования высокого уровня.

- Еще в июле ты довольно жестко прошелся по Майклу Фелпсу, назвав его подопытным кроликом американских технологий. После соперничества с ним поменял мнение?
- Не сильно. Я посмотрел его результаты в Риме и понял, что перед прошлогодней Олимпиадой Фелпс затратил куда больше ресурсов на подготовку. Сейчас он готовился меньше, отдыхал больше, не использовал новый костюм, а результаты стали только сильнее! При этом видно, что это далеко не предел для него. Уверен, что-то у него такое есть, вы меня понимаете...

- Не могу не спросить о твоем отношении к плавательным костюмам. Они – зло?
- Костюмы нужны тем, кто жаждет плыть очень и очень быстро – ради рекордов. Мне лично важно другое – сам процесс соревнования. Пусть без костюма я поплыву на секунду хуже, но ведь так проплыву не только я, все остальные тоже. Я с другими пловцами смогу побороться точно так же, наравне, без всяких нанотехнологий.

- Российская команда проиграет от грядущего запрета на их использование?
- Не думаю. Костюмы, которые были у нас, не самые лучшие - есть, что называется, «быстрее». В одном, например, Андрей Гречин побил рекорд Александра Попова, в другом плывет на шесть десятых хуже. Их отмена на руку тем, кто плывет за счет техники, чувства воды, а не за счет силы. Тому же Фелпсу, он доказал, что для него костюм большой роли не играет. Вот французы или немцы – они накачанные, просто месят воду, а костюм чуть приподнимает их над водой – отсюда и скорость.

- Было такое, что ты на два года бросал плавание. Чем занимался все это время?
- Два года просто играл в компьютерные игры, ездил по городам на какие-то соревнования. Потом как-то надоело тратить собственные деньги и время. Я сидел за компьютером сутками, день и ночь – и это не образное выражение. Весной 2007-го вновь пришел в бассейн.

- Кто или что заставило вернуться в спорт?
- В какой-то момент в голове вспыхнула мысль: эй, я вообще-то учусь на тренера в СибГУФКе. Будет странно, если тренером детей станет перворазрядник. Поэтому решил вернуться, хотя бы выполнить норматив кандидата в мастера. Я ведь когда бросал, мне до него не хватало всего ничего. Принятое решение можно считать это переломным моментом в жизни. Один хороший друг, которого знаю с детства, посоветовал пойти именно к Виктору Павловичу Сапрыкину.

- Он, кстати, еще два года назад сказал мне, что в его группе есть такой Никита Коновалов – запомните, мол. Ты сам чувствовал в себе резервы выйти на мировой уровень?
- Да, уже тогда я знал, что могу! В плавание можно заранее разглядеть способности. Но тогда, два года назад, я еще даже мастера не выполнил, а тренеры тянули меня в сборную. Были времена, когда Омск славился пловцами: по три-четыре человека на Олимпиады ездило, здесь была лучшая подготовка как минимум в Сибири. Через пару лет так же будет, уверен.

- Что такого рассмотрел в тебе Виктор Павлович, чего до него не смогли другие?
- Начну издалека. У меня с детства физическая форма не такая, как у всех. Мне не хватает силы в руках, я их трижды ломал, потом не мог подтягиваться, поднимать тяжести. Заново развивать все пришлось очень долго. А Виктор Павлович просто-напросто взял и перевел меня в кроль, где важную роль играют ноги. Другие тренеры заставляли меня плавать на спине, где я ничего не добивался. Кроль зато сразу пошел – тренер видит, на что я способен. И вообще у нас много народу с задатками. Виктор Павлович их воспитает, все поплывут.

- Совсем недавно ты был известен только узким специалистам, сейчас твое имя на слуху. Чем объяснишь такой прорыв?
- Да уж, буквально год назад я занимал места во втором десятке, не выше. До чемпионата мира я два года тренировался вообще без отдыха, не делал перерывы летом, а ходил в тренажерный зал, набирал вес. Поэтому в начале сезона мне не пришлось раскачиваться, форма и так была отменная. Выиграл четыре медали на Универсиаде, на зональном чемпионате проплыл на уровне международника еще и с запасом, хотя раньше отставал на полсекунды. Московские тренеры обратили внимание, и вот летом я дал им ответ, кто я такой.

- Ты суеверный человек? Имеются какие-то свои ритуалы перед заплывом?
- Есть что-то вроде традиции – надеваю футболку с цифрой семь, она фартовая. Многие мне уже говорили, что это «закос» под Алексея Черепанова. Неправда, я так уже давно делаю. Семерка для меня не случайна: если поиграть с цифрами даты моего рождения, то получаются семерки.

- Без чьего участия ты бы не стал тем, кем стал?
- Не могу не упомянуть еще раз тренера. С ним хочется работать, он заслуживает того, чтобы иметь в воспитанниках чемпиона. Я тренируюсь в том числе и ради того, чтобы своего наставника прославить. Еще хочу выделить свою девушку Оксану. С тех пор как мы познакомились, есть желание, стимул выступать.

- Есть какой-то девиз или принцип, который ведет тебя по жизни?
- Не назвал бы это девизом, скорее – установкой. Как только вернулся в плавание, в голове все поменялось, стал мыслить иначе. С того момента я во всем слушаю тренера. Он просит выложиться на сто процентов, я никогда не позволю отработать на девяносто пять, а даже переборщу.

- Ты как пловец больше идешь по течению или против?
- Где-то посредине: есть везение, но есть и труд. Последние месяцы я работаю каждый день, не жалея себя и здоровья. Врачи, помню, даже просили снизить нагрузку, а я, наоборот, добавлял. У меня нет жалости к себе. Проплаваю пять лет – пускай будет пять, но главное - успеть чего-то добиться за эти годы.

Вячеслав САМБУР